Очень важны для понимания того, с чем мы хотим познакомить читателя дальше, следующие представления Павлова и его последователей. Все, что ослабляет нервные клетки мозга, все, что понижает их работоспособность— болезнь, отравление (наркотиками, ядами), переутомление, волнение, нервное потрясение,— все это увеличивает их подверженность торможению. Для ослабленной нервной системы раздражители, бывшие прежде сильными, становятся сверхсильными, или, как говорят физиологи, запредельными.
Медленнее, но так же закономерно возникает в нервных клетках торможение в тех случаях, когда на кору мозга действуют раздражения слабые, безразличные (т. е. не имеющие условного значения), но часто и длительно повторяющиеся.
Торможение и возбуждение не стоят на месте — это процессы движущиеся. Возникнув в том или ином участке коры больших полушарий, они могут распространиться по всей коре и даже спуститься на нижележащие отделы мозга. Пространство, занятое торможением, бывает различным по широте и глубине.
Согласно Павлову, обычный ночной сон представляет собой разлившееся по мозгу торможение, охватившее кору больших полушарий, а при глубоком сне — спустившееся на нижележащие отделы головного мозга. В состоянии торможения корковые клетки слабо или во
195
все не отвечают на внешнее воздействие. Поэтому-то во время глубокого сна человек не реагирует на шум, разговор, яркий свет. Но если эти раздражения станут чересчур сильны, то они воспринимаются и пробуждают спящего.
Когда создаются условия, способствующие развитию тормозного процесса в мозгу, торможение переходит в сон. Это происходит, например, при действии однообразно повторяющихся слабых и средних раздражителей— тихий шум ветра, перестук колес поезда, тиканье часов, монотонная речь, негромкое однообразное пение. Если устранить сразу многие раздражители из окружающей обстановки — прекратить шум, убрать резкое освещение и т. д., то и это может вызвать сон. В этом увидели объяснение, почему повышение потребности в сне вызывают те же причины, которые снижают работоспособность мозга:утомление, истощение,
перенесенная операция или инфекция, отравление. Например, у человека под влиянием большого количества раздражителей, падающих на мозг в течение дня, к вечеру развивается утомление, а с ним и сонливость, свидетельствующая о повысившейся тормозимости клеток мозга, о настойчивой потребности в отдыхе. Во время сна работоспособность огромной массы мозговых клеток восстанавливается.
Павлов с самого начала исследований, посвященных природе сна, понял их значение для решения «загадок» гипноза. В 1910 году, подводя итоги начавшихся опытов по изучению сна, он заявил: «Я убежден, что на этом пути исследования — и не за горами трудностей — лежит разрешение остающихся до сих пор темными явлений гипноза и других ему родственных состояний».
В раскрытии же механизмов тесно связанного с ним словесного внушения важнейшую роль сыграло развитое Павловым представление о слове как «сигнале сигналов». Остановимся коротко на этих вопросах.
Кора мозга чутко отвечает на поступающие по нервным волокнам сведения обо всем, что действует на организм извне, посылая к внутренним органам приказы, заставляющие их приспосабливать свою работу к внешним обстоятельствам. Все возможные изменения внутри организма в свою очередь действуют на мозг, так или иначе влияя на его работу. Во всем этом неизменно участвуют условные рефлексы.
Вот мы зимой вышли из теплого помещения на улицу. И сейчас же в нашем организме развертывается це
196
лая цепь изменений. Холод раздражает чувствительные к нему нервные окончания, которых так много в коже, слизистой оболочке рта, трахей, легких. Сигналы об этом раздражении бегут по нервным волокнам в мозг. В ответ кора больших полушарий пускает в ход ряд приспособительных реакций, уменьшающих теплоотдачу и увеличивающих количество вырабатывающегося в организме тепла. Эта перестройка совершается столь быстро, что едва температура тела падает, как теплообмен организма уже оказывается приспособленным к изменившимся условиям.
Организм может приспособиться к холоду и без непосредственного действия охлаждения: сам вид снега может по механизму условного рефлекса, как по цепочке, пустить в ход весь ряд приспособительных изменений.
Для того чтобы понять природу внушения, интересно и важно то, что подобное же действие может оказать и произнесение слов: «мороз», «снег», «иней» и т. д.
Вы, вероятно, замечали, что стоит кому-то одному из входящих в помещение сказать «здесь холодно», как и другие зябко поежатся, поплотней застегнутся, а у некоторых может выступить даже «гусиная кожа». На самом деле тут может быть достаточно тепло, ощущение же холода возникает как ответ на действие слова. Каждый испытал на себе:попробуй кто-нибудь упомянуть об
особенно любимом нами блюде, и, что называется, «слюнки потекут» — начнется усиленное слюноотделение.
Слово глубоко действует на наш организм не только, когда его произносит кто-нибудь другой, но и в тех случаях, когда оно мысленно возникает в нашем собственном мозгу, вызывая в сознании те или иные образы. Часто одно лишь воспоминание о каком-нибудь волнующем событии заставляет сильнее забиться сердце, вызывает слезы, учащает дыхание и т. п.
Все эти примеры — простые житейские наблюдения. А вот и точные научные факты, объективно зарегистрированные специальными приборами.
Физиологи изучали сосудистые рефлексы у человека, отмечая длительность, величину и другие особенности ответа кровеносных сосудов на различные раздражители — тепло, холод, жар, боль и т. д. Руку испытуемого помещали в специальный прибор — плетизмограф, записывающий изменения ее объема. Объем этот зависит от расширения или сужения проходящих в руке кро
197
веносных сосудов. Если сосуды руки сужаются, объем ее уменьшается. Приборы фиксируют это изменение: уровень записывающей кривой — плетизмограммы — снижается. Но попробуйте опустить руку в горячую воду— и сосуды расширяются, уровень плетизмограммы поднимется.
В ходе экспериментов исследователи много раз записывали сосудистый рефлекс на тепло и холод. К руке испытуемого прикладывают колбу со льдом — и сосуды сужаются, прислоняют колбу с теплой водой — они расширяются. Но вот экспериментаторы ставят другой опыт. Не поднося никакого сосуда к руке, просто говорят: «Даю тепло». И что же? Кривая плетизмограммы послушно ползет кверху, показывая тем самым, что сосуды расширились. Произносят: «Даю холод», «Даю болевое раздражение» — плетизмограмма идет вниз, повторяя форму кривой на холодное и болевое раздражение. Так совершенно точно и беспристрастно (а мы уже знаем с вами, что в науке это соответствует понятию «объективно») доказывается, что слово может заменить реальный раздражитель.
Читатель уже имел возможность узнать, что еще более глубоко и сильно действует слово, когда оно обращено к человеку, находящемуся в состоянии гипноза.
Тысячелетиями тот факт, что слово, нечто невесомое и на первый взгляд вообще как бы нематериальное, способно производить вполне материальные сдвиги в деятельности организма, казался людям непостижимым чудом.
В учении Павлова он нашел свое первое физиологическое объяснение. Слово действует по принципу условного рефлекса, или временной связи. Только реакция человека на слово является рефлексом более сложного, высшего порядка, чем другие условные рефлексы.
Павлов поэтому и назвал слово «сигналом сигналов». Если обычный условный раздражитель, сигнал — предвестник безусловного, жизненно важного для организма раздражителя, то для человека слово — сигнал всех и всяческих раздражителей внешней и внутренней среды.
В течение жизни человека все его многообразные ощущения и впечатления от окружающей действительности, от его собственной внутренней жизни, все ощущения от деятельности внутренних органов и т. д. связываются со словами.
Еще не умея говорить, ребенок при слове «мама» ищет глазами мать. Но вот начинается обучение его ре
198
чи: взрослые показывают и тут же называют ему окружающие предметы. После ряда повторений, например, если несколько раз показывать ребенку лампу и называть ее, в коре головного мозга ребенка устанавливается прочная условная связь между звуком слова «лампа» и ее образом. Это замыкание происходит так же, как и при выработке условного рефлекса. Слово «лампа» становится для ребенка сигналом этого предмета. Слыша его, ребенок ждет, что сейчас появится и сама лампа.
Речь нерасторжимо связана со всеми проявлениями человеческой психики. В словах мы выражаем наши мысли и чувства, желания и стремления. Известно, что чувства больше, чем все остальные проявления психической жизни, связаны со многими внешними и внутренними сдвигами в деятельности организма. Поэтому так велика сила слова, окрашенного чувством. Особенно действенна устная речь, когда мы видим того, кто говорит, его мимику, жесты, слышим голос, обогащенный эмоциональными интонациями.
